Июльское утро таит неисчислимые возможности: и на рынок пойти, и неспешно позавтракать в кафе, и наслаждаться обволакивающим теплом на балконен. Или же сразу уехать за город, и не потому что Берлин в это время года непереносим. Совсем наоборот — берлинское лето прекрасно, и я не люблю его менять на удушающий, переполненный людьми южный берег. Уехать успеется — впереди еще осень и зима. Просто за город в берлинском измерении — это путешествие в другую федеральную землю — Бранденбург, путешествие не только в пространстве, но и во времени. И загородная поездка и прогулка приносят всегда особенное отдохновение.
Съезжая минут через 20 от Берлина с шумного полотна шоссе, попадаешь на двухполосную сельскую дорогу, обрамленную старыми липами, акациями или яблонями. Она размеренно переваливающуюся с холма на холм, огибает поля и любопытно заглядывает в деревни, рассматривает палисадники и церковные шпили, гадает, кто живет за этими окнами с вязаным крючком тюлем.
Дорога спешит дальше. Я открываю окно в звенящую кузнечиками тишину полей, чтобы вдохнуть разнотравье июля. Рассматриваю их строго прочерченных мозаику: палевые — зерновые, а изумрудные — кукурузные. И снова роща, за ней деревня, а за ней поле в обрамлении голубого неба. Это не лазурь юга, а слегка подернутый дымкой, благородный голубой. Если из марева холмов и полей соберется гроза, то небо из умиротворённого станет подчеркнуто-синим, принимая тот самый оттенок, который в немецком называется берлинским синим.
Названия деревенских улиц рассказывают о далеком и совсем недавнем прошлом: Гусарская, Фербелинская (в память об одноимённой битве во время Тридцатилетней войны в 17-ом веке), Объединения (Восточной и Западной Германии), Пушкина, Тельмана (был такой немецкий коммунист, именем которого окрестили пионерскую организацию ГДР).
Сегодняшняя остановка — Визенбург. Ради прогулки по тихим деревенским улочкам, ради чая под яблоней в саду кафе Landei, но, прежде всего, ради замка и ландшафтного парка Визенбург. Замок здесь был уже в 12-ом веке, но из-за непростой истории этого края, давно забытых войн и случайных гроз с разрушающими молниями свой настоящий облик получил лишь в конце 19-ого века, облачась в сдержанную роскошь неоренессанса. Ворота парка смотрят на ратушу Визенбурга, а позади раскинулся просторный замковый парк в английском стиле.
Парк был так же разбит в девятнадцатом столетии. Его тенистые аллеи и задумчивые поляны усажаны соснами, азалиями, елями, магнолиями, кедрами… Здесь растет даже редкое китайское дерево гинго билоба. Гёте увидел в листьях необычной формы символ дружбы и воспел их в 1815-ом году. С тех пор в Германии гинго билоба называют «деревом Гёте» (в Берлине величественное старое гинго можно увидеть во дворе главного здания Университета им. Гумбольдта).
Dieses Baums Blatt, der von Osten Лист от древа, что с востока
Meinem Garten anvertraut, В тихий сад попало мой,
Gibt geheimen Sinn zu kosten, Смысла тайного истоком
Wie’s den Wissenden erbaut. Представляется порой.
Ist es ein lebendig Wesen, На две части ли живое
Das sich in sich selbst getrennt? Разделилось существо?
Sind es zwei, die sich erlesen, Или нам являют двое
Dass man sie als eines kennt? Единенья естество?
Solche Fragen zu erwidern, И, вопросам сим внимая,
Fand ich wohl den rechten Sinn: Суть постигну их глубин:
Fuehlst du nicht an meinen Liedern, В песнях чувствуешь, когда я
Dass ich eins und doppelt bin? И раздвоен, и един?
J.W. von Goethe Gingko Biloba (1815) Й.В. фон Гёте Гинго Билоба (1815)
перевод Владимира Рудина (2010)
Аллеи парка плутают меж деревьями, выводят на поляны, с которых виден замок. Над башней парит аист и приземляется в гнезде на гигантской трубе бывшей пекарни. Семейство радостно встречает добытый им обед…
Замок и парк Визенбург, Schloßstraße 1, 14827 Wiesenburg/Mark.
Добраться из Берлина можно не только на машине, но и на поезде: Региональная линия RE7 на Дессау, выходить через один час и двадцать минут на станции Визенбург прямо у парка.